Параллельно ведомство иностранных дел вело по своей линии дипломатическую подготовку аннексии Боснии. 15 сентября в моравском замке Бухлау (современный Бухловице в Чехословакии) имперского посла в Петербурге графа Берхтольда, будущего министра иностранных дел, состоялась встреча графа Эренталя и А. П. Извольского, министра иностранных дел России. Протоколов этой очень важной встречи нет; не было и никакой официальной конвенции либо подписанного документа, имевшего форму обязательств. Поэтому каждый из двух участников переговоров впоследствии, когда начался боснийский кризис, по-разному излагал их результаты. Была достигнута принципиальная договоренность в самой общей форме о том, что, если когда-нибудь в будущем «крайние обстоятельства вынудят Австро-Венгрию аннексировать Боснию и Герцеговину», правительство России займет «благожелательную и дружественную позицию».

Взамен Извольский получил весьма туманное обещание об оказании России дипломатической поддержки в вопросе изменении режима черноморских проливов (в целях открытия их для свободного прохождения кораблей российского военно-морского флота). Это была важная дипломатическая победа Эренталя, но и она не могла до конца рассеять сомнения правящих кругов в благополучном исходе такого дерзкого, сопряженного с риском большой европейской войны шага, который мог стать авантюрой. Ведь статус провинций гарантировал Берлинский конгресс, т. е. вся Европа, а она могла, естественно, не последовать за Россией.